Моя чужая дочь - Страница 103

103

Удачи, Джеймс.

Не хочу! Не хочу видеть этот ноутбук. Бегу к окну в гостиной, окидываю взглядом улицу Вот сейчас покажутся Роберт и Руби, в прекрасном настроении после хорошей комедии, мороженого и кока-колы. А может, они играли в боулинг, устроили набег на магазины, съели по гамбургеру с жареной картошкой. Я всматриваюсь в каждую проезжающую машину, но ни одна не пристраивается на свободное место у дома. Что мне делать?! Расколошматить чертов компьютер, разнести в черные пластмассовые брызги… чтобы никто ничего не узнал? Я подбираюсь к нему, как к дикому зверю, который даже во сне стережет мое прошлое. И не только. В лапах этого зверя еще и ключ к моему будущему.

«Выдержишь еще одну битву?» — спрашиваю я себя.

— Итак, давай-ка разберемся. — Теперь я обращаюсь к ноутбуку. — По-твоему, значит, я Руби не мать?! По-твоему, на свете есть кто-то более подходящий на эту роль? А я, по-твоему, мать ей на одну десятую процента?! — Я всхлипываю, сажусь перед компьютером. — Если бы ты только знал… Да ты бы утопил это письмо в своем киберпространстве.

Я не долго лью слезы — не мой стиль. И особого труда мне не составляет вычислить: если ноутбук принадлежит Луизе, то она работает на Роберта. Мой муж нанял частного детектива — Луизу, — чтобы вспороть меня, как грязное старое одеяло. Совершенно очевидно, что Луиза была в этом доме — в моем доме — с Робертом, пытаясь предугадать мои планы, мои действия. А где она спала — в моей постели, с моим мужем?

Скоро Луиза вернется за ноутбуком, проверит почту, и они с Робертом продолжат игру в кошки-мышки, пока не добьются, чтобы меня арестовали и посадили за похищение младенца. Размышляя, я постукиваю ногтем по краю ноутбука. Луиза прочитает е-мейл. Вволю насладившись моим унижением, нежно так, вкрадчиво преподнесет Роберту плохую новость. Ах, как жаль, Роб! Эрин — не родная мать Руби. Твоя жена — лгунья. Все это время она тебя обманывала.

«Саму себя обманывала», — безмолвно возражаю я.

А потом Луиза, естественно, примется утешать моего мужа — единственного мужчину, который по-настоящему любил меня, — и быстренько заморочит ему голову проблемами собственного брака. Роберт и не заметит, как на месте одной жены возникнет другая. Операция для него пройдет бескровно и не оставит рубца. А Луиза получит то, о чем, я знаю, всегда мечтала.

Мой взгляд скользит по столбцу писем. Три подряд прислал некто по имени Алекс Лейн, еще одно от Амазонки — река или ник? — с подтверждением заказа, еще четыре — явный спам, письмо от Джеймса Хэммонда — последний гвоздь в гроб моего будущего — и, наконец, письмо от Уиллема ван Холтена. Дважды щелкнув мышкой, читаю синий текст. Ван Холтен этот самый, оказывается, приходится мужем Луизе. Несложно догадаться, что муж он несчастный, — похоже, не так давно Луиза предложила развод. В этом письме он умоляет ее не уходить, сулит звезды с небес, и детей, и возвращение в Англию — словом, все, чего она пожелает. Бедный, бедный Уиллем. И бедная, бедная я. Как вовремя Луиза затребовала свободу — в самый раз, чтобы заполучить Роберта.

Бездумно, злобно я удаляю письмо из папки «Входящие», а затем и из «Удаленных». Секундная попытка ухватить за глотку ее жизнь в отместку за то, что она играет моей. Бессмысленный жест отчаяния. Впрочем, не такой уж бессмысленный… поскольку дарит мне идею.

Понятно, что удаление письма от Джеймса Хэммонда, спеца в генетике, но не в любви, — полнейший идиотизм. Луиза ждет это письмо. То самое, которое либо благословит мою жизнь, либо поставит на ней крест. Это единственная ниточка, которая еще связывает меня с Робертом.

Нет, нельзя удалять это письмо. Нужно его изменить.

В компьютерах я далеко не спец, но знаю один простой способ взломать защиту от дураков. А кто сказал, что Луиза не дура?

И я звоню в Брайтон.

— Привет, Бакстер!

Сейчас половина шестого — должно быть, он как раз закрывает магазин.

— Ты уже дома, детка? — Его голос дрожит не меньше моего.

— Да! — Кажется, прозвучало бодро. — И хочу попросить об одолжении. Помнишь, как мы однажды спасли Руби?

Моей девочке было десять лет, она встречалась с мальчиком (встречалась! Смех, да и только) и боготворила в нем буквально все — от слегка кривобокой походки и манеры носить джинсы на бедрах, демонстрируя трусы, до длиннющей челки, закрывающей большие карие глаза. Точно такие, как у самой Руби. Учебники Микки носил в «адидасовском» ретрорюкзаке. Как-то после математики он пригласил Руби на свидание. В полумраке кинозала они хрустели теплым маслянистым попкорном.

— Помнишь, как Микки — ну, парнишка тот из ее школы — дал Руби отставку, послав электронное письмо?

— Спрашиваешь, детка! До сих пор нож в сердце. Откуда в юнце такая жестокость? — Бакстер идет по жизни будто с содранной кожей.

— Мы с тобой переписали текст — помнишь? — и послали его вроде как с адреса Микки.

А если бы не вышло, у меня бы рука не дрогнула щелкнуть пару раз мышкой и удалить эту мерзость. Парень хватил через край со своим письмом. Сводил моего ребенка в кино, угостил гамбургером в забегаловке да прогулялся с ней по набережной — причем я топала следом метрах в пятидесяти, прикидываясь праздной чужой теткой, — и возомнил о себе бог весть что. Его письмо убило бы мою девочку.

— Еще бы, — подтвердил Бакстер. — Честь по чести сообразили. Лишние слезы нашей малышке ни к чему.

— Вот-вот. А как ты это сделал? — Мои пальцы уже наготове, нависли над клавиатурой ноутбука. Плечом прижав трубку к одному уху, другое ухо я нацелила на входную дверь.

103